Отсюда: http://alex-aka-jj.livejournal.com/169964.html

— Я обжарил лук, — сказал Юм. — Закидывать в котел?
Старик-туземец вздохнул.
— Повторяю еще раз, — сказал он. — Сначала должен свариться офицер, потом добавляешь батат, бобы и капусту, и только в самом конце — обжаренный лук и морковку.
Он уселся на песке и развернул на коленях засаленную книгу рецептов, ткнул пальцем в страницу.
— Делай все, как написано, иначе получится невкусно.
— Послушайте, — вмешался сэр Клайв. — Вы что, серьезно? Вы не можете так со мной…
— Юм, внучок, сунь ему яблоко в рот.
Молодой Юм с готовностью кивнул. Опустив сковородку с жареным луком на землю, он взял из корзинки яблоко и прочно затолкал офицеру в рот.
— М-м-м! — возмущенно замычал сэр Клайв.
— Вот и молодец, — похвалил старик не то внука, не то офицера. — А теперь возьми кочан капусты и нарежь его соломкой.
Юм послушно придвинул к себе кухонную доску и взял нож. Старик снова уткнулся в книгу и принялся водить пальцем по строкам.
— Хорошо бы сделать к нему грибной паштет, — задумчиво сказал он. — Жаль, что не сезон для грибов… Послушай-ка, — обратился он к сэру Клайву. — Послушай, как думаешь, если за вами отправят спасательную экспедицию, она успеет добраться к нам к сентябрю или октябрю?
Офицер свирепо уставился на старого туземца.
— Ах, да, — спохватился тот. — Яблоко! Извини.
Он выдернул яблоко изо рта англичанина.
— Вам это даром не пройдет! — взвизгнул сэр Клайв. — Ее величество направит корабль… Нет, целый флот на наши поиски, и они заставят вас…
— Вот я и спрашиваю, — нетерпеливо перебил его туземец. — Успеют они до сентября? У нас как раз польют дожди, грибов будет просто море. Понимаешь, в моем возрасте нужна мягкая пища, паштеты, пюре, каши. А к англичанам хорошо идут ягодные кисели и грибной паштет, я еще добавляю в него немного нарезанной петрушки…
— Освободите меня! — завопил офицер. — Немедленно развяжите веревки и отпустите!
Старик поцокал языком.
— Я думал, ты разумный человек, хоть и англичанин, — разочарованно сказал он. — Если я опять развяжу веревки, ты снова попытаешься удрать. А я уже старый человек, пойми, мне тяжело бегать за тобой по джунглям. Да еще, чего доброго, поставишь Юму второй синяк…
Юм оторвался от кочана и потер кулаком глаз.
— Так что сам видишь, раз мы не можем полагаться на твое честное слово, придется полагаться на веревки, — закончил туземец.
— Но мне горячо! — сказал сэр Клайв.
Старик кивнул.
— Все в порядке, не беспокойся, — сказал он. — Тебе оттуда плохо видно, но под котлом разожжен огонь, он нагревает воду в котле. Мы специально разожгли его, чтобы вскипятить воду, понимаешь? Так что не надо волноваться, у нас все под контролем.
— Что значит «не надо волноваться»? — взорвался сэр Клайв. — Мне горячо, говорят вам! Вы что, собираетесь сварить меня заживо?
Старик сердито захлопнул книгу.
— Опять двадцать пять! — сказал он. — А когда я собирался ударить тебя копьем, не ты ли умолял не убивать тебя? Юм, послушай только этого человека!.. Где логика у этих англичан?
Юм стряхнул нарезанную капусту в миску и взялся за батат.
— Не знаю, дедусь, — ответил он. — Может, они не проходят логику в школах.
— Вероломные негодяи! — рявкнул сэр Клайв. — Мы приехали к вам с миром!..
— И с оружием, — напомнил старик.
— Это для нашей безопасности! — огрызнулся офицер. — Мы хотели подарить вам цивилизацию!
Старик почесал редкую бородку.
— Это ты про ту нехорошую болезнь, что распространяли твои матросы?..
Сэр Клайв проигнорировал его слова. Чем теплее становилась вода в котле, тем горячее звучали его речи.
— Мы привезли вам бусы и топорики! Ткани! Гвозди и браслеты!.. Целые корабли бус и браслетов!
— В обмен на наше золото?
— Мы собирались научить вас демокра…
— Юм, внучок, верни ему яблоко в рот.
— М-м-м! М-м-м!
Старик раскрыл книгу, перелистнул пару страниц. Потом снова посмотрел на офицера.
— Знаешь, — сказал он. — Тут ведь все зависит от точки зрения.
Он закрыл книгу, заложив страницу пальцем.
— Все зависит от точки зрения, — повторил он. — Вот ты, к примеру, считаешь, что привел к нам корабли с бусами, чтобы научить нас этой своей ци-ви-ли-зации.
Старик облизнул губы, трудное слово далось ему нелегко.
— А я считаю, — сказал он, — что к нам приплыли корабли с мясом, которое сует нос не в свое дело, портит наших женщин и грабит наши деревни.
Он поднял с земли миску с капустной соломкой и перевернул ее в котел. Пальцем стряхнул кусочек капусты, прилипший к щеке сэра Клайва.
— Никак не могу взять в толк, — признался он. — С чего ты взял, что твоя точка зрения лучше?

weather informer

orion@cis # cat weather.sh
#! /bin/bash

WGET=/usr/sfw/bin/wget

URLLIST[1]="http://myxa.sb.ru/files/weather.js"
URLLIST[2]="http://www.meteoinfo.ru/informer/informer.php?ind=28666&type=1&color=39"
URLLIST[3]="http://myxa.sb.ru/pics/weather3.gif"

OUTLIST[1]="/home/orion/default-web-app/weather/weather.js"
OUTLIST[2]="/home/orion/default-web-app/weather/weather.png"
OUTLIST[3]="/home/orion/default-web-app/weather/weather3.gif"

for (( i=1; i<=${#OUTLIST[@]}; i=i+1 ))
 do
  rm ${OUTLIST[$i]};
  $WGET -N --continue ${URLLIST[$i]} --output-document=${OUTLIST[$i]};
done

Петлюра на белом коне из Жмеринки и "фиолетовые лучи"

Петлюра на белом коне из Жмеринки и "фиолетовые лучи"


-------------------------------------------
Украинский «День Сурка» по произведениям Константина Паустовского»

Кричать во весь голос "слава!" несравненно труднее, чем "ура!". Как ни кричи, а не добьешься могучих раскатов. Издали всегда будет казаться, что кричат не "слава", а "ава", "ава", "ава"! В общем, слово это оказалось неудобным для парадов и проявления народных восторгов. Особенно когда проявляли их пожилые громадяне в смушковых шапках и вытащенных из сундуков помятых жупанах.

Поэтому, когда наутро я услышал из своей комнаты возгласы "ава, ава", я догадался, что в Киев въезжает на белом коне сам "атаман украинского войска и гайдамацкого коша" пан Петлюра.

Накануне по городу были расклеены объявления от коменданта. В них с эпическим спокойствием и полным отсутствием юмора сообщалось, что Петлюра въедет в Киев во главе правительства -- Директории -- на белом коне, подаренном ему жмеринскими железнодорожниками.

Почему жмеринские железнодорожники подарили Петлюре именно коня, а не дрезину или хотя бы маневровый паровоз, было непонятно.

Петлюра не обманул ожиданий киевских горничных, торговок, гувернанток и лавочников. Он действительно въехал в завоеванный город на довольно смирном белом коне.

Коня покрывала голубая попона, обшитая желтой каймой. На Петлюре же был защитный жупан на вате. Единственное украшение -- кривая запорожская сабля, взятая, очевидно, из музея,-- била его по ляжкам. Щирые украинцы с благоговением взирали на эту казацкую "шаблюку", на бледного припухлого Петлюру и на гайдамаков, что гарцевали позади Петлюры на косматых конях.

Гайдамаки с длинными синевато-черными чубами -- оселедцами -- на бритых головах (чубы эти свешивались из-под папах) напоминали мне детство и украинский театр. Там такие же гайдамаки с подведенными синькой глазами залихватски откалывали гопак. "Гоп, куме, не журысь, туды-сюды повернысь!"

У каждого народа есть свои особенности, свои достойные черты. Но люди, захлебывающиеся слюной от умиления перед своим народом и лишенные чувства меры, всегда доводят эти национальные черты до смехотворных размеров, до патоки, до отвращения. Поэтому нет злейших врагов у своего народа, чем квасные патриоты .

Петлюра пытался возродить слащавую Украину. Но ничего из этого, конечно, не вышло.

Вслед за Петлюрой ехала Директория -- неврастении писатель Винниченко, а за ним -- какие-то замшелые и никому неведомые министры.

Так началась в Киеве короткая легкомысленная власть Директории. Киевляне, склонные, как все южные люди, к иронии, сделали из нового "самостийного" правительства мишень для неслыханного количества анекдотов.

Особенно веселило киевлян то обстоятельство, что в первые дни петлюровской власти опереточные гайдамаки ходили по Крещатику со стремянками, влезали на них, снимали все русские вывески и вешали вместо них украинские.

Петлюра привез с собой так называемый галицийский язык -- довольно тяжеловесный и полный заимствований из соседних языков. И блестящий, действительно жемчужный, как зубы задорных молодиц, острый, поющий, народный язык Украины отступил перед новым пришельцем в далекие шевченковские хаты и в тихие деревенские левады. Там он и прожил "тишком" все тяжелые годы, но сохранил свою поэтичность и не позволил сломать себе хребет.

При Петлюре все казалось нарочитым -- и гайдамаки, и язык, и вся его политика, и сивоусые громадяне-шовинисты, что выползли в огромном количестве из пыльных нор, и деньги,-- все, вплоть до анекдотических отчетов Директории перед народом. Но об этом речь будет впереди.

При встрече с гайдамаками все ошалело оглядывались и спрашивали себя --гайдамаки это или нарочно. При вымученных звуках нового языка тот же вопрос невольно приходил в голову -- украинский это язык или нарочно. А когда давали сдачу в магазине, вы с недоверием рассматривали серые бумажки, где едва-едва проступали тусклые пятна желтой и голубой краски, и соображали -- деньги это или нарочно. В такие замусоленные бумажки, воображая их деньгами, любят играть дети.

Фальшивых денег было так много, а настоящих так мало, что население молчаливо согласилось не делать между ними никакой разницы. Фальшивые деньги ходили свободно и по тому же курсу, что и настоящие.

Все было мелко, нелепо и напоминало плохой, безалаберный, но временами трагический водевиль.

Однажды по Киеву были расклеены огромные афиши. Они извещали население, что в зале кинематографа "Аре" Директория будет отчитываться перед народом. Весь город пытался прорваться на этот отчет, предчувствуя неожиданный аттракцион. Так оно и случилось.

Узкий и длинный зал кинематографа был погружен в таинственный мрак. Огней не зажигали. В темноте весело шумела толпа. Потом за сценой ударили в гулкий гонг, вспыхнули разноцветные огни рампы, и перед зрителями, на фоне театрального задника, в довольно крикливых красках изображавшего, как "чуден Днепр при тихой погоде", предстал пожилой, но стройный человек в черном костюме, с изящной бородкой -- премьер Винниченко.

Недовольно и явно стесняясь, все время поправляя глазастый галстук, он проговорил сухую и короткую речь о международном положении Украины. Ему похлопали. После этого на сцену вышла невиданно худая и совершенно запудренная девица в черном платье и, сцепив перед собой в явном отчаянии руки, начала под задумчивые аккорды рояля испуганно декламировать стихи поэтессы Галиной:

Рубають лiс зелений, молодий...

Ей тоже похлопали.

Речи министров перемежались интермедиями. После министра путей сообщения девчата и парубки сплясали гопака. Зрители искренне веселились, но настороженно затихли, когда на сцену тяжело вышел пожилой "министр державных балянсов", иначе говоря министр финансов.

У этого министра был взъерошенный и бранчливый вид. Он явно сердился и громко сопел. Его стриженная ежиком круглая голова блестела от пота. Сивые запорожские усы свисали до подбородка. Министр был одет в широченные серые брюки в полоску, такой же широченный чесучовый пиджак с оттянутыми карманами и в шитую рубаху, завязанную у горла тесемкой с красными помпончиками.

Никакого доклада он делать не собирался. Он подошел к рампе и начал

прислушиваться к гулу в зрительном зале. Для этого министр даже поднес ладонь, сложенную чашечкой, к своему мохнатому уху. Послышался смех. Министр удовлетворенно усмехнулся, кивнул каким-то своим мыслям и спросил:

- Москали?

Действительно, в зале сидели почти одни русские. Ничего подозревавшие зрители простодушно ответили, что да, в зале сидят преимущественно москали.

-Т-а-ак!--зловеще сказал министр и высморкался в широченный клетчатый

платок.-- Очень даже понятно. Хотя и не дуже приятно.

Зал затих, предчувствуя недоброе.

- Якого ж биса,-- вдруг закричал министр по-украински и покраснел, как

бурак,-- вы приперлись сюда из вашей поганой Москвы? Як мухи на мед. Чего вы тут не бачили? Бодай бы вас громом разбило! У вас там, в Москве, доперло до того, что не то что покушать немае чего, а и ...... немае чем.

Зал возмущенно загудел. Послышался свист. Какой-то человечек выскочил

на сцену и осторожно взял "министра балянсов" за локоть, пытаясь его увести. Но старик распалился и так оттолкнул человечка, что тот едва не упал. Старика уже несло по течению. Он не мог остановиться.

- Що ж вы мовчите?-- спросил он вкрадчиво.-- Га? Придуриваетесь? Так я за вас отвечу. На Украине вам и хлиб, и сахар, и сало, и гречка, и квитки. А в Москве дулю сосали с лампадным маслом. Ось як!

Уже два человека осторожно тащили министра за полы чесучового пиджака, но он яростно отбивался и кричал:

- Голопупы! Паразиты! Геть до вашей Москвы! Там маете свое жидивске

правительство! Геть!

За кулисами появился Винниченко. Он гневно махнул рукой, и красного от негодования старика наконец уволокли за кулисы. И тотчас, чтобы смягчить неприятное впечатление, на сцену выскочил хор парубков в лихо заломленных смушковых шапках, ударили бандуристы, и парубки, кинувшись вприсядку, запели:

Ой, що там лежит за покойник,

То не князь, то не пан, не полковник -

То старой бабы-мухи полюбовник!

На этом отчет Директории перед народом закончился. С насмешливыми криками: "Геть до Москвы! Там маете свое жидивске правительство!"—публика из кино "Арс" повалила на улицу.

Власть украинской Директории и Петлюры выглядела провинциально. Некогда блестящий Киев превратился в увеличенную Шполу или Миргород с их казенными присутствиями и заседавшими в них Довгочхунами.

Все в городе было устроено под старосветскую Украину, вплоть до ларька с пряниками под вывеской "О це Тарас с Полтавщины". Длинноусый Тарас был так важен и на нем топорщилась и пылала яркой вышивкой такая белоснежная рубаха, что не каждый отваживался покупать у этого оперного персонажа жамки и мед. Было непонятно, происходит ли нечто серьезное или разыгрывается пьеса с действующими лицами из "Гайдамаков".

Сообразить, что происходит, не было возможности. Время было судорожное, порывистое, перевороты шли наплывами.. В первые же дни появления каждой новой власти возникали ясные и грозные признаки ее скорого и жалкого падения.

Каждая власть спешила объявить побольше деклараций и декретов, надеясь, что хоть что-нибудь из этих декларации просочится в жизнь и в ней застрянет.

От правления Петлюры, равно как и от правления гетмана, осталось ощущение полной неуверенности в завтрашнем дне и неясности мысли.

Петлюра больше всего надеялся на французов, занимавших в то время Одессу. С севера неумолимо нависали советские войска.

Петлюровцы распускали слухи, будто французы уже идут на выручку Киеву, будто они уже в Виннице, в Фастове и завтра могут появиться даже в Бояре под самым городом бравые французские зуавы в красных штанах и защитных фесках. В этом клялся Петлюре его закадычный друг французский консул Энно.

Газеты, ошалевшие от противоречивых слухов, охотно печатали всю эту чепуху, тогда как почти всем было известно, что французы сиднем сидят в Одессе, в своей французской оккупационной зоне, и что "зоны влияний" в городе (французская, греческая и украинская) просто отгорожены друг от друга расшатанными венскими стульями.

Слухи при Петлюре приобрели характер стихийного, почти космического явления, похожего на моровое поветрие. Это был повальный гипноз. Слухи эти потеряли свое прямое назначение -- сообщать вымышленные факты. Слухи приобрели новую сущность, как бы иную субстанцию. Они превратились в средство самоуспокоения, в сильнейшее наркотическое лекарство. Люди обретали надежду на будущее только в слухах. Даже внешне киевляне стали похожи на морфинистов.

При каждом новом слухе у них загорались до тех пор мутные глаза, исчезала обычная вялость, речь из косноязычной превращалась в оживленную и даже остроумную.

Были слухи мимолетные и слухи долго действующие. Они держали людей в обманчивом возбуждении по два-три дня.

Даже самые матерые скептики верили всему, вплоть до того, что Украина будет объявлена одним из департаментов Франции и для торжественного провозглашения этого государственного акта в Киев едет сам президент Пуанкаре или что киноактриса Вера Холодная собрала свою армию и, как Жанна д'Арк, вошла на белом коне во главе своего бесшабашного войска в город Прилуки, где и объявила себя украинской императрицей.

Когда бой начался под самым Киевом, у Броваров и Дарницы, и всем стало ясно, что дело Петлюры пропало, в городе был объявлен приказ петлюровского коменданта.

В приказе этом было сказано, что в ночь на завтра командованием

петлюровской армии будут пущены против большевиков смертоносные фиолетовые лучи, предоставленные Петлюре французскими военными властями при посредстве "друга свободной Украины" французского консула Энно. В связи с пуском фиолетовых лучей населению города предписывалось во избежание лишних жертв в ночь на завтра спуститься в подвалы и не выходить до утра.

В ночь "фиолетового луча" в городе было мертвенно тихо. Даже артиллерийский огонь замолк, и единственное, что было слышно,--это отдаленный грохот колес. По этому характерному звуку опытные киевские жители поняли, что из города в неизвестном направлении поспешно удаляются армейские обозы.

Так оно и случилось. Утром город был свободен от петлюровцев, выметен до последней соринки. Слухи о фиолетовых лучах для того и были пущены, чтобы ночью уйти без помехи.

Произошла, как говорят театральные рабочие, "чистая перемена декораций", но никто не мог угадать, что она сулит изголодавшимся гражданам.

Это могло показать только время
-------------------------------------------

А. С. Пушкин о американской демократии.

С изумлением увидели демократию в её отвратительном цинизме, в её жестоких предрассудках, в её нестерпимом тиранстве. Всё благородное, бескорыстное, всё возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство, нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей алчность и зависть; со стороны управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству, принужденный к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами.


«Джон Теннер» — статья А. С. Пушкина, датируемая сентябрём 1836 года

Гоблинская федерация

Анекдот про ООН

На заседание Совбеза ООН врывается мужик с пулемётом в руках и кричит:
- Кто здесь Чуркин?
Все радостно тычут в Чуркина пальцем. Мужик:
- Иваныч, пригнись!

Леонид Владимирович Шебаршин

Шебаршин Леонид Владимирович (24 марта 1935, Москва — 30 марта 2012) — и. о. председателя КГБ СССР, начальник внешней разведки СССР, генерал-лейтенант.

Цитаты

ООН не может одобрить ни географическое положение, ни климат, ни историю России.

Запад хочет от России только одного — чтобы её не было.

Выяснилось, что «общечеловеческие ценности» полностью совпадают с национальными интересами США.

Оттаивает все дерьмо, замороженное «холодной войной». Надо привыкать к вони.

Трудно сказать что-то настолько глупое, чтобы удивить Россию.

История учит — в России любая перемена не к добру. Из двух зол следует выбирать известное.

Только одна держава в мире может разгромить Россию. Это сама Россия.

Демократия отнимает те пустяки, которые народу дала диктатура — работу, жилище, стабильность, — и дает взамен свободу.

Демократия расколола общество: одна половина ее ненавидит, а другая над ней насмехается.

Октябрьская революция была бескровной, горбачёвская — безмозглой.

«Я неисправимый оптимист!», — говорил Горбачев. Хотелось спросить: «А могила не исправит?»

К вопросу о качестве обучения в советских ВУЗах: Сталин учился в семинарии и оставил после себя великую державу; у Горбачева два диплома о высшем образовании, а он державу развалил.

Есть только один деятель, на которого возлагается вся ответственность, но который ответственности не боится — Сталин.

Правительство надо формировать из журналистов. Только они знают всё.

В эпоху гласности наиболее смертоносны пули из дерьма.

Наконец-то все стали говорить то, что думают. Никогда мир не выслушивал столько глупостей.

У народа отнимают прошлое, чтобы лишить его будущего.

Ограничивая в своё время гласность, власть боялась не столько правды, сколько глупости. Как оказалось, вполне справедливо.

«…особенно много дала перестройка армянскому и азербайджанскому народам. Под гнетом царской монархии и сталинской диктатуры, в удушливой атмосфере застоя они не могли и мечтать об освободительной войне друг против друга…» Дружба, скрепленная кровью.

Предпоследняя серьезная попытка радикально реформировать Россию была начата 22 июня 1941 года и закончилась 9 мая 1945 года.

Раньше, в просторные времена, в ходу были круглые дураки. Теперь требуются дураки плоские — их больше набивается на митинги.

Среди судьбоносных событий легко пропустить действительно историческую дату. 25 июля 1991 года в Москве преступники впервые применили против милиции боевую гранату Ф-I.

Есть две категории преступников. Одни боятся ментов, другие — коммунистов.

Семена анархии дадут богатый урожай. Рано или поздно, но его будут убирать танками.

Президент не может обойтись без народа. Это его слабое место.

Растёт число самоубийц. Ну ладно, расстаться с жизнью. Но с демократией, рынком, Ельциным? Нельзя понять этих несчастных…

Кудеяр, Разин, Пугачёв были неграмотны. Нынешних народных вождей несколько портит образованность.

У нас всё впереди. Эта мысль тревожит.

Многие ушли в политику потому, что это более доходное дело, чем вооружённый грабёж.

Митинги — весенние демонстрации морд.

Демократы стесняются употреблять слово «товарищ». Они слишком хорошо друг друга знают.

Создать при правительстве департамент по связям с преступностью.

Ничто не может повредить репутации, если её нет.

Бумага и чернила есть. Мысли кончились.

У русских и американцев общая иллюзия — им кажется, что они заслуживают всеобщей любви.

…пытаются зверски сбивать наши самолёты, которые мирно бомбят их города… — США о Югославии

Цель политика — убедить людей сменить свои заблуждения на его собственные.

…самоотверженно напились до полного патриотизма…

Это баранов гонят. А мы сами идём.

Будущего не боится только тот, кто не ведает прошлого.

Из плохих работников получаются великолепные ветераны.

Старая система была неизмеримо лучше нынешней — я был молодым и начальником.

Раньше зимы были холоднее, еда вкуснее, улицы чище. Сейчас всё не то, и только женщины кажутся всё моложе и привлекательнее.

Люди бросают собак. Ещё ни одна собака не бросила человека.

Стоит ли повторять чужие ошибки, если есть возможность совершить свои?

Много слов, к которым трудно подобрать мысли.

Жизнь была бы занятной, если бы наблюдать ее со стороны.

По данным Госкомстата, россияне чаще всего умирают от того, что живут в России.

А кто ни с чем к нам придёт, тот от того и погибнет.

Велика Россия, а отступать некому. Армии нет.

Наши доблестные разоружённые силы.

Не знаем ответов. Хуже того, не знаем вопросов.

Не стоит возвращаться в прошлое. Там уже нет никого.

Прошлое, как и будущее, изменить нельзя. Но в отличие от будущего его можно переписать.

Интеллигент не может молчать. Поэтому ему трудно сойти за умного.

Православные атеисты.

Митрополитрук.

Был бы рай, не было бы атеистов.

Противен, как Троцкий до реабилитации.

Если бы не выборная кампания, страна не узнала бы многих своих прохвостов.

Совесть шепчет: «Да брось ты меня, дурак. Живи как все!»

Давайте посмеиваться над жизнью. Все равно, она будет смеяться последней.

Разведка не имеет права хвастаться. Даже намекать на успехи — значит подвергать кого-то риску.

Чем неяснее ситуация в стране, тем эффективнее действуют зарубежные разведчики.

В 1989 году профессиональный полководец идеологического фронта А. Н. Яковлев глубокомысленно заметил, что мы живем в интересное время. Прошло всего несколько лет, и знатоки и ценители захватывающих зрелищ могут с удовлетворением констатировать, что времена становятся все интереснее и интереснее. Разве не занятно наблюдать крушение великого государства, на обломках которого вспыхивают кровавые междоусобные войны?..

Средства массового оболванивания.

В демократическом обществе правда и ложь имеют одинаковые права.

В нашем Пантеоне всегда просторно. Старых героев выбрасывают быстрее, чем вносят новых.

Радикалам кажется, что они строят в России что-то вроде Швеции — построят опять Колыму.

…часть суши, со всех сторон окруженная цивилизацией.

Колесо истории у нас устаревшего образца, вот в чём дело-то.

Колосс с глиняной головой.

Какой же русский не любит быстрой езды? Тот, на котором едут.

Слышим поступь истории, но не знаем куда бежать, чтобы не быть раздавленными.

Подвергай сомнению все, кроме мудрости действующего руководства.

Ошибки прошлого - строительный материал политики настоящего.

Для того, чтобы с толком искажать историю, ее надо знать.

Власть обладает магическим свойством. Одним критическим словом она обращает мошенников и проходимцев в народных герои.

Партии, как цветы, пахнут особенно резко в период увядания.

Сегодня можно верить каждому слову руководителей. Но только сегодня - завтра будет новое слово.

Говоря об общечеловеческих ценностях, стоило бы иметь в виду не только твердую валюту.

Различие между политикой и цирком серьезнее, чем кажется на первый взгляд. В цирке пугают, чтобы развлечь; на митингах развлекают, но потом становится страшно.

Россия — могучая гора. Но каких же мышей она родила!

Если народу врут, значит, он кому-то нужен.

В эпоху гласности наиболее смертоносны пули из дерьма.

Шоковая демократия.

Через телевидение духовную пищу народу дают не только пережеванной, но и переваренной.

Исторические оптимисты довели страну до такого состояния, которое пессимистам не снилось в кошмарных снах.

Оглушительное отсутствие аплодисментов.

В политике не действуют законы физики. Поток уносит золото и оставляет мусор.

про ООН

"...ООН не может одобрить ни географическое положение, ни климат, ни историю России."

Л.Шебаршин